Хавасс не сдержан и очень эмоционален. Пару недель тому назад он начал лекцию в Лондоне с 14-ти минутного рекламного ролика, в котором он открывал крышки саркофагов и исследовал пирамиды в своей знаменитой ковбойской шляпе, шел нога к ноге с Биллом Клинтоном, четой Блэр, Лаурой Буш и выдающимся египетским киноактером Омаром Шарифом. На счету самого Хавасса — инспекции и проверки бесчисленной армии служащих и сторожей, проверки сложной, запутанной за два последних столетия системы хранения памятников, на основе которой он создал успешно работающий чиновничий аппарат. Французы, британцы, немцы и американцы рождали египтологию; Хавасс начал возвращать ее египтянам.

Он делает это на фоне четырех тысячелетий разграбления египетских усыпальниц, процветающего черного рынка памятников искусства, поднимающегося уровня почвенных вод, не говоря уже о пяти миллионах туристов, посещающих Египет в течение года, каждый из которых оставляет в гробницах и храмах столь вредоносную для древних памятников влагу. А еще есть плохо скрываемая враждебность со стороны некоторых западных ученых и, конечно же, полчища глупцов — «посвященных» и «просветленных», осаждающих пирамиды и кричащих на каждом шагу, что они, чудо Египта, были созданы инопланетянами, отлиты из бетона и содержат самые страшные проклятия для нарушителей гробниц.

Хавасс говорит по-английски быстро и красноречиво, порой «проглатывая» части предложений, подчас забывая о грамматике, но его слова всегда полны жизни. И еще он говорит жестко. Египет обладает столь большим культурным наследием, что открывая его, мы не успеваем его консервировать и спасть для грядущих поколений. Именно поэтому на несколько грядущих лет Хавасс не выдает разрешения на новые раскопки в Верхнем Египте. Он поочередно закрывает на чистку и реставрацию пирамиды и неустанно преследует автомобильные стоянки, погонщиков верблюдов, торговцев сувенирами и продавцов пиццы. Он делает все, чтобы в ближайшие годы открылись 13 новых музеев, чтобы готовились новые профессиональные кадры, чтобы были сохранены древние гробницы.

«Мы — единственные, кто на самом деле может заботиться о сохранении памятников, — говорит он. — Иностранцы приезжают в Египет, чтобы раскапывать памятники; лишь некоторые из них заботятся о защите нашей истории, большинство же заботится только о находках. Для них я приготовил новые правила: если вы нашли гробницу, вы должны отреставрировать ее, обеспечить ее сохранность. Не надо мне «подбрасывать» работу, которую вы должны делать сами».

«За последний год мы вложили полбиллиона египетских фунтов в сохранение памятников, но из-за рубежа мы не получили ни фунта помощи, потому что большинство иностранных миссий горит лишь одним желанием: найти что-то новое. Мы помогаем им в этом, но взамен мы требуем: если нашли что-либо, вы должны опубликовать находку как на своем языке, так и на арабском, потому что это поможет египтянам понять значимость вашей работы. Если вы нашли нечто, вы не можете приехать в свою страну и объявить о находке, не известив нас предварительно. То, что вы нашли должно быть изучено нами; в свою очередь мы объявим об открытии от вашего имени. Только после этого вы можете говорить о своем открытии совершенно свободно».

Хавасс многое нашел и сам: он начал свою карьеру в качестве инспектора со специализацией по греко-римской эпохе, влюбленного в египтологию; в 33 года он защитил диссертацию в Университете Пенсильвании и в возрасте 40 лет вернулся в Египет на пост управляющего памятниками Гизы. Там, рядом с великим творением Хуфу и неповторимым сфинксом он, вместе со своими коллегами, обнаружил еще одну пирамиду, открыл поселок и некрополь рабочих, которые возводили пирамиды, получая взамен паек из хлеба, лука, пива, жареного мяса 11 коров и 33 коз ежедневно. Он преодолел детский страх темноты, пережил инфаркт и чуть не погиб от удара током. После того, как один утомленный осел споткнулся и попал ногой в щель меж камнями и песком, Хавасс начал раскопки того, что позже было названо Долиной Золотых мумий. Он хорошо знает, что это такое — держать в руках вещь, скрытую в песках сорок веков тому назад.

«Первым памятником, который я нашел, была статуя карлика. Когда я спустился в шахту на пятиметровую глубину и взял статую в руки, это было подобно тому, как я держал в руках моего первенца, то же самое чувство. Когда вы спускаетесь в шахту впервые, когда до вас там, в этой темноте, никого не было много веков, вы чувствуете, как ваше сердце бьется от предвосхищения находки и приключения; это заставляет сердце трепетать и когда вы поднимаетесь с находкой наверх, вы чувствуете, как трепещут сердца других людей, — говорит Хавасс. — Когда вы видите это на кинопленке, это завораживает, но для вас это сценарий. Для нас это не кино, это реальная жизнь».

В Высшем Совете по древностям работает 30 тысяч служащих и более 4 тысяч археологов. Каждая иностранная миссия, представляющая известную организацию, должна согласиться на то, чтобы в ее составе работал египетский инспектор, который получает необходимую практику и переводит на арабский результаты работ. Каждая миссия должна инвентаризировать и законсервировать все, что было найдено, а позже — опубликовать. Хавасс настаивает на том, что эпохе вседоступности пришел конец. В современном Египте уже нет места для Индианы Джонса и Лары Крофт. По его словам, некоторые британские археологи огорчены впервые за всю историю египтологии, потому что это правила. Достойные люди и серьезные ученые согласны с ним.

Как-то Хавасс нашел одного ученого, работавшего одновременно в пяти местах. «Как? Как вы можете работать одновременно на пяти местах? Так дело не пойдет. Возьмите одно место, завершите там работы и я дам вам новое место. Если вы нашли гробницу, вы не сможете сразу же начинать поиски следующей. Сначала вам придется отреставрировать гробницу, опубликовать ее. Кое-кто обнаружил 13 гробниц за последние 10 лет и не опубликовал не одной из находок. Нет уж. Опубликуйте их, привезите мне книги и я вновь разрешу вам работать», — говорит он.

Ему не нужны больше приключения, кражи или люди, доказывающие малоразумные теории. Годы тому назад он придумал слово «пирамидиоты» для обозначения тех, чьи глупые теории о пирамидах вводят в заблуждение тысячи людей; это слово внесено в Оксфордский словарь английского языка. Жесткая речь рождается порой в самом Египте.

«Я сделал кое-что очень важное, то, что люди признают в будущем. Наши памятники хранятся в очень плохих хранилищах: любой может при желании придти, взломать дверь и украсть что-то. Либо можно подкупить охранника, — говорит Хавасс. — Это было одной из первых проблем, за решение которых я взялся. Я заключил договор с военными, которые должны соорудить для нас 37 новых хранилищ, со специально приспособленными полками, помещениями для реставраторов, отделами фотофиксации. Это хранилище с объемом работ, близким к музейной практике, однако, оно закрыто для посетителей. Это музей для ученых, где они могут хранить и изучать памятники. Мы преуспели в этом: почти приостановлен вывоз памятников из Египта».

Он также потребовал возвратить некоторые памятники. Согласно международной договоренности, все предметы искусства, вывезены с территории страны после 1972 года, должны быть немедленно возвращены. Это было здраво воспринято. Мумия Рамсеса I, бывшая собственностью музея Атланты, вернулась на родину в октябре 2003 года. Скотланд Ярд оказал помощь в розыске украденных десять лет тому назад папирусов. Швейцарское правительство задержало более 280 памятников в Базеле и выслала их обратно в Каир. Хавасс жаждет вернуть Нефертити, которую во время осмотра памятников египетскими властями покрыли слоем гипса и вывезли в Германию. Когда Египет впервые потребовал вернуть портрет царицы в 1930-х годах, Гитлер в ярости отказал и памятник все еще хранится в Берлине. Розеттский камень — ключ расшифровки египетской письменности остается заложником Британского музея.

«Я говорю: мы предоставляем вам памятники для выставок, вы должны помочь нам. Девяносто пять процентов египтян никогда не видели Розеттский камень, никогда не вглядывались в черты лица Нефертити, никогда не видели зодиак, вывезенный в Лувр из Дендеры, не знают о существовании статуи Хемиуна, строителя пирамиды Хуфу, которая хранится в Хильдесхайме или о бюсте вельможи Анххафа, строителя пирамиды Хафра, хранящемся в Бостоне. Мне нужны эти памятники на время, я знаю, что они были вывезены из страны легально, десятилетия тому назад, все, за исключением Нефертити, ее просто выкрали, — настаивает Хавасс. — Что я говорю? Я говорю о том, что всем нам нужно сотрудничество. Я верю в то, что египтология предназначена не только для египтян, но для каждого. Эти памятники принадлежат всем нам, но лишь мы являемся их хранителями».

Его отец был крестьянином. Хавасс-старший просил сына никогда не опускать руки в землю и ил. «Он скончался, когда мне было 13. Он был хороший человек; я все еще помню, как он говорил мне: «Никогда никого не бойся, верь самому себе и ты будешь уважаемым. Если же тебя уважают, никто не достанет тебя».

Даже «проклятье фараонов», если о том пошла речь. Если бы в проклятии мумий, разрекламированном после открытия гробницы Тутанхамона, была бы хоть доля правды, Хавасс уже бы умер тысячу раз. Однако он не бреется в день, когда открывает гробницу, чтобы микробы не попали в свежие раны; когда он открывает крышку саркофага, он на секунды отходит в сторону, чтобы выпустить наружу воздух, застоявшийся внутри на протяжении веков. Но проклятия он не боится. Когда он просунул лампу слишком глубоко в гробницу в Бахарии, провод лопнул и он рухнул в обморок.

«Когда я пришел в себя, я сказал моим коллегам, что если со мной что-то случится, все поверят в проклятье, — смеется Хавасс. — В одной из гробниц я нашел надпись, гласящую «если ты коснешься моей гробницы, крокодил и гиппопотам уничтожат тебя». Это вовсе не значит, что гиппопотам не будет спать, пока не съест вас, это значит лишь то, что умерший очень хотел защитить свою гробницу от разорения».

А это-отрывки из интервью Захи Хавасса журналу "Эхо планеты"
- А как обстоят дела с поиском гробниц Александра Македонского и царицы Клеопатры?
- Могила Александра Великого никогда не будет найдена по заказу, это может произойти лишь случайно. В один прекрасный день мы наткнемся на его захоронение в районе Александрии. А что касается Клеопатры, то сейчас впервые мы занимаемся, поисками ее могилы совместно со специалистами из Доминиканской Республики во главе с Катрин Мартинес. Может, нам удастся что-нибудь найти, а может, нет.

- Каковы ваши планы на этот год?
- Мы продолжаем раскопки в Долине царей, в том числе поиски мумий Анхесенамун и Нефертити, а также всего, что связано с Рамзесом II. Кроме того, мы проводим изыскания в Саккаре, планируем открыть после реставрации ряд исламских памятников, в первую, очередь Исламский музей в Каире, а также некоторые другие, продолжаем строительство Большого музея в районе пирамид Гизы.

- Как вы относитесь к теориям различных ученых насчет истинного предназначения Великих пирамид, которые, по их мнению, могли быть построены более 10—15 тысяч лет назад?
- Эти слухи муссируются уже давно, и я своими изысканиями давно поставил точку в этих размышлениях. Речь шла о том, что под Сфинксом что-то есть. Буквально полгода назад мы спускали камеру на 25 метров вглубь - там ничего нет! Все эти мифы уже давно развеяны! Эти теории были популярны в прошлом, сейчас в них никто не верит, особенно после того, как были найдены могилы строителей этих пирамид. Эта находка лишь подтвердила, что пирамиды строили древние египтяне. Все эти измышления на тему исчезнувших цивилизаций - не более чем вздор, чепуха. И сейчас все эти пустые домыслы прекращены, об этом нет даже смысла говорить!

- А как насчет древней библиотеки под Сфинксом, которая якобы позволит раскрыть загадку конца света?
- Я же вам говорю: мы опустились на глубину 25 метров под землю, в нескольких местах, там ничего нет - мы ничего не нашли! Сфинкс - это просто скала. Об этом не стоит больше говорить. Поэтому я совершенно не верю в то, что Сфинкс якобы был построен задолго до пирамид.

- Скажите, если бы вам выпал шанс прожить жизнь еще раз, вы бы согласились вновь возглавить Высший совет?
- Я никогда не стремился стать его главой, но это - моя работа. И если бы у меня была вторая жизнь, я хотел бы быть фараоном Хеопсом и жить в Великой пирамиде.