С первым же отливом Луи посетил потерпевший катастрофу корабль и вернулся на остров с богатой добычей, перенеся оттуда всё, что ему могло понадобиться. Голодная смерть невольным обитателям островка не грозила — на атолле гнездились птицы, и Ружимон довольно быстро выучился на них охотиться и собирать яйца в гнездах. А благодаря найденным на шхуне рыболовным снастям он с успехом рыбачил в лагуне и у рифов. Главной опасностью для человека и собаки была смерть от жажды — на острове не было пресной воды. Но Луи смог решить и эту проблему: он перетащил с корабля пустые бочки и собирал в них дождевую воду. Если дождей долго не было, швейцарец кипятил воду из моря, собирал пар в шерстяной носок и отжимал пресный конденсат. Эта борьба за выживание да разговоры с собакой только и спасали его от сумасшествия.

Чтобы не сбиться со счета времени, Ружимон, как и его предшественник Робинзон Крузо, завел календарь, выкладывая на песке по одной раковине в день. Этот счет оборвался незадолго до завершения третьего годичного цикла, когда к острову прибыли на большой пироге четверо чернокожих туземцев.

Во время плавания на «Влиланде» Луи наслушался ужасных рассказов о племенах каннибалов, живших на окрестных островах. Но у него было оружие, и с ним он чувствовал себя вполне безопасно. Тем не менее он не стал вступать в перестрелку с неожиданными гостями, ведь эти люди и их лодка были его единственным шансом вернуться к людям. Можно даже сказать, что их требованию плыть вместе с ними он подчинился с удовольствием. Дорогой он пытался разговориться со своими спутниками, но всё было тщетно — они никак не могли понять его, впрочем, и их язык остался для Ружимона областью абсолютного мрака.

После довольно долгого плавания туземное суденышко пристало к неведомому берегу, и туземцы привели Луи в свою деревню, состоящую их легких хижин самой примитивной постройки. Как потом выяснилось, земля, на которой оказался Ружимон, была северо-западным побережьем Австралии, недалеко от залива Кембридж. Опасаясь, что новые знакомые могут приготовить из него праздничный ужин, швейцарец всё же не утратил присутствия духа. Ангел-хранитель простер над ним невидимые крылья, и в столь критический момент на Луи снизошло вдохновение…

Некогда Ружимон служил в бродячем цирке, выступая на арене в качестве акробата и иллюзиониста. И вот когда на деревенской площади его окружила толпа дикарей самого сурового вида, молча устремивших на Луи любопытствующие взоры, швейцарец взял инициативу в свои руки. Для начала прошелся колесом, а потом вернулся в центр площади, делая кульбиты и сальто-мортале. Сначала не на шутку перепугавшиеся жители деревни через несколько минут уже ревели от восторга, глядя на его трюки. Ну, а когда Ружимон продемонстрировал им несколько фокусов, используя в качестве реквизита только свои ловкие руки, они сочли его кем-то вроде колдуна и с той минуты держались с ним с опасливой почтительностью.

Туземцы оказались людьми незлыми и, убедившись в том, что странный человек не причинит им вреда, перестали его бояться и приняли в свое племя. Пусть и не сразу, но белому пришельцу удалось научиться понимать их язык и самому объясняться с жителями деревни. Первым делом Ружимон попытался выяснить, не приходилось ли местным прежде видеть белых людей. Однако к его огорчению австралийцы не только не встречали белых, но никогда даже о таких не слышали. Для Луи это означало, что о скором возвращении в цивилизованный мир придется забыть, и он стал терпеливо приспосабливаться к быту и реалиям каменного века.

Как уже говорилось выше, жизненная школа снабдила Ружимона большим запасом житейского оптимизма. Не пропав на необитаемом острове, он не растерялся и среди первобытных охотников. Постепенно Луи выучился обращаться с оружием аборигенов и овладел всеми полезными навыками, необходимыми для выживания в тех местах. Став полезным членом племени, Ружимон зажил, как равный среди равных, принимая участие и в охоте, и в войне с другими племенами. А так как воину и охотнику не пристало жить без жены, Луи женился на чернокожей аборигенке, что сделало его совсем своим. Однако мысль о возвращении в мир цивилизованных людей ни на минуту не оставляла его. Но как он мог вернуться, если даже не представлял толком, где находится и куда ему следует идти, чтобы достигнуть поселений белых? Надежда всколыхнулась в его сердце после нескольких лет жизни в прибрежной деревне, когда от бродячих охотников его соплеменники услышали, что где-то там, далеко на востоке, они видели людей с таким же цветом кожи, как и у Луи. Вне себя от нетерпения Ружимон приказал жене собираться, и они вдвоем покинули ее отчий дом, отправившись в долгий путь через степи и кустарниковые леса. Жена подчинялась ему безропотно и служила отличным помощником во время скитаний.

Охотясь, собирая коренья и разоряя гнезда птиц, они шли целых шестнадцать месяцев, пока не добрались до тех мест, где предположительно могли видеть белых. Здесь они встретились с племенем, считавшим эти земли своими. Это были рыболовы, много плававшие вдоль побережья. Видя, что странный охотник и его жена не могут причинить им зла, рыбаки впустили их в свой лагерь, и там, сидя у костра, Луи сумел при помощи жены объяснить, кого он ищет. Хозяева сами никогда белых не видели, но слышали, что в плену у соседнего племени действительно есть несколько белых женщин.

Решив, что этих женщин украли из какой-нибудь прибрежной колонии, Ружимон попросил у принявших их людей проводника и пирогу и вместе с женой отплыл на поиски пленниц. Через несколько дней они оказались у цели: в прибрежной деревне им показали двух молодых англичанок. Однако, к великому разочарованию Луи, они рассказали, что попали в руки дикарей, когда их выбросило на берег после кораблекрушения. Их подобрали туземцы-рыбаки, вождь которых забрал несчастных в свой гарем. Обе пленницы умоляли Ружимона спасти их: похотливый туземный царек не оставлял их в покое. Кроме того, своим поведением он вызывал ревность у своих чернокожих наложниц. За это они нещадно избивали англичанок, издевались над ними и заставляли работать вместо себя. Без должного уменья, плохо понимавшие, чего от них хотят, несчастные никак не могли угодить им, и каждый раз это оканчивалось очередной порцией колотушек.

Попытка отнять белых женщин у вождя была равносильна самоубийству, но поднаторевший в правилах туземного этикета Ружимон пошел на хитрость, объявив англичанок своими родственницами, и попросил их отпустить. Вождь не пожелал отказаться от своих любимых сексуальных игрушек, и тогда, поступая в точности по обычаю, Ружимон вызвал его на поединок. Они бились в присутствии всего племени на копьях и дубинках, и бывший циркач сумел одолеть австралийца, пронзив его несколько раз копьем. К вечеру того же дня вождь умер от ран, а Луи, его жена и англичанки, доставшиеся им в качестве трофея, не ожидая, пока туземцы управятся с погребальными обрядами и вспомнят о них, сели в свою пирогу и отплыли восвояси.

Они ушли далеко в море, рассчитывая высадиться на берег где-нибудь подальше от стоянки негостеприимного племени. И тут, казалось, им сказочно повезло: на их пути показался корабль, шедший под английским флагом! Спасение и избавление было так близко, что беглецы, словно утратившие рассудок, стали кричать и размахивать веслами. На корабле их заметили, но приняли за дикарей и для острастки пальнули из пушки. Ядро пролетело мимо, но пирога тем не менее перевернулась: ее пассажиры от отчаяния прыгали так, что вывели ее из равновесия. Ослабшие и едва умевшие плавать англичанки, нахлебавшись воды, утонули, а Ружимон и его чернокожая супруга с огромным трудом сумели перевернуть лодку обратно и забраться в неё.

Достигнув берега, Луи решил не приставать ни к какому из племен, а жить отдельно, постоянно перемещаясь в расчете на то, что рано или поздно наткнется на кого-нибудь из колонистов. Целых десять лет вдвоем с женой они скитались по диким местам примерно между 15° и 25° ю.ш., ища встречи с белыми людьми, и наконец она состоялась! Это была какая-то научная экспедиция, и Луи с громким криком бросился к лагерю европейцев, пытаясь обратить на себя внимание, размахивая дубинкой и крича во все горло, от волнения путая слова из разных языков. Увидав, что к ним несется загорелый дочерна дикарь в набедренной повязке и с дубинкой в руках, издающий душераздирающие вопли, белые решили, что их атакуют, и открыли стрельбу. Луи повернул обратно. Более того, ему вместе с женой пришлось скрываться от вооруженной погони. Это было последней каплей. Луи увидел в произошедшем знак судьбы и решил оставить попытки вернуться в цивилизацию. Вместе с женой он вернулся в её племя и прожил там ещё более десяти лет, пока его верная подруга не умерла.

Тогда Ружимон все же решился попытать счастья ещё раз, тем более, что до племени снова дошли слухи о каком-то поселении, где вроде бы видели белых. И он пошел на Запад, преодолев многие сотни миль, прежде чем однажды вышел к какому-то поселку. Это был городок золотоискателей Кулгарди, но Ружимон этого, конечно, не знал. Учтя свой прежний опыт, теперь он был осторожен и не бросился к людям сломя голову. Оставив свое оружие в лесу, Луи пошел к хижинам поселка медленно, окликнув стоящих рядом сними людей и стараясь произносить слова как можно разборчивее. Первое, что он смог произнести, приблизившись к старателям, было почему-то: «Какой сегодня год, джентльмены?».

Золотоискатели сначала сочли его сумасшедшим, и когда Ружимон, с трудом подбирая английские слова и дополняя их жестами, рассказал вкратце историю своих приключений, ему не поверили, посчитав, что он бредит. Под строгим присмотром его отправили в Мельбурн, где сдали на руки психиатрам. Те, переговорив с Ружимоном, нашли его вполне нормальным человеком, хотя и довольно сильно одичавшим. Его отправили на корабле в Европу, но прежде чем он достиг родного континента, туда дошли телеграфные сообщения о человеке, более тридцати лет прожившем среди австралийских аборигенов. Поэтому на пристани Луи встречали толпы любопытных и множество репортеров.

После триумфального возвращения в цивилизованный мир, Ружимон некоторое время прожил на родине, поправляя здоровье в швейцарских клиниках. К тому времени, когда он совершенно поправился и мог свободно ориентироваться в реалиях конца XIX века, для него отыскалось подходящее занятие: Ружимону предложили провести несколько турне по Европе и Америке с лекциями об австралийской этнографии и, конечно, рассказами о своих приключениях. Потом он написал о своей жизни книгу «Приключения Луи де Ружимона» («The Adventures of Louis de Rougemont»), разошедшуюся большими тиражами. Это дало ему на какое-то время средства для достойной жизни. Но слава Робинзона XIX века оказалась недолгой. Он умер в бедности 9 июня 1921 года в Лондоне.

Время погребло историю приключений Луи Ружимона под плитой забвения столь надежно, что отыскать упоминание о его великой робинзонаде удалось совершенно случайно в подшивке старых русских газет, сообщавших о лекциях Ружимона в Париже. Хоть с тех пор минуло уже немало лет, совсем немного отыщется историй столь длительной и столь удачной борьбы человека, силой не зависящих от него обстоятельств вырванного из цивилизованного мира. Впрочем, не исключено, что человечество просто позабыло и еще кого-нибудь, у кого были все шансы на верную смерть, но кто, как и ловкий швейцарец, решил не сдаваться до победного конца...УВЛЕКАТЕЛЬНО!

Луи де Ружимон. После выхода книги Ружимона, чьим настоящим именем было Анри Луи Грэн (Henri Louis Grin), появилось достаточно скептиков, усомнившихся в правдивости его рассказа. Но никакие проверки с участием этнографов не дали им реального повода доказать свою правоту — Грэн хорошо разбирался в туземных реалиях. Единственное, что он точно преувеличил, это срок своего пребывания среди австралийцев.

Интересно, а сможем ли МЫ ВЫЖИТЬ в таких условиях?...
Статья по материалам журнала ВОКРУГ СВЕТА.